Выступление Пьера Бурдьё о Леви-Стросе. На французском языке с английскими субтитрами.

Опубликовано в журнале: «Неприкосновенный запас» 2002, №5(25)

Если попытаться кратко выразить основную тему «Практического смысла», то придется констатировать, что книга посвящена «практике». Практика всегда единична и экстериорна. С практикой агент либо сталкивается — и тогда это практика другого, либо овнешняет ее — и тогда это собственная практика агента. Понятие «практика» — общее и как бы само собой понятное, но оно уже требует объяснения. С помощью практик ничего нельзя понять, если только вы не производите их сами. Однако если агенты непрерывно производят практики, то возникает вопрос, что же это дает социологическому анализу, в том числе, как социологическое понятие. Практика — это все то, что социальный агент делает сам и с чем он встречается в социальном мире. Сюда, разумеется, включается и то, что понималось под деятельностью в марксизме: целесообразные преобразования предметов, взятые в их социальных формах. Практика не может быть сведена ни к объективному целенаправленному преобразованию социального мира, ни к субъективному опыту сознания, а является действительным осуществлением (объективных и субъективных) социальных структур. В самом общем виде, она — событие социального мира, но ведь событие, в свою очередь, есть производное от изменения. Следовательно, можно сказать, что практика является изменением социального мира, производимым агентом.

(S/L'98 Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. — М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1999. — С. 271-291.)*

(Журнал социологии и социальной антропологии, том 1, №2, 1998, С. 60-70.)

«Одна из функций понятия «габитус» состоит в указании на единство стиля, который объединяет практики и блага какого-либо единичного агента или класса агентов... Габитус — это порождающее и унифицирующее начало, которое сводит собственные внутренние и реляционные характеристики какой-либо позиции в единый стиль жизни, т. е. в единый ансамбль выбора людей, благ и практик.

(Пространство и время в современной социологической теории / Отв. ред. Ю.Л. Качанов. — М.: Изд-во «Институт социологии РАН», 2000. — С. 5-10.)[1]

Выбор между дезертирством или протестом (exit или voice[2]) кажется понятной альтернативой до тех пор, пока мы остаемся в логике индивидуального действия[1]. Институты, специально созданные для того, чтобы выражать требования, ожидания, протест, предлагают третий путь: официальный представитель — это уполномоченный голос, обладающий силой группы.

Синхронически поля выступают как структурированные пространства позиций (или точек), свойства которых определяются их расположением в этих пространствах и которые можно анализировать независимо от характеристик тех, кто их занимает (и кто отчасти определяется этими позициями)[1][2]. Для них характерны некоторые общие правила: несмотря на все свои различия, поле политики, поле философии или религии, имеют инвариантные законы функционирования.

(Социо-Логос постмодернизма’97. Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии РАН. — М.: Институт экспериментальной социологии, 1996. — С. 9-29.)

(S/L'98 Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской Академии наук. — М.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1999. — С. 125-166.)